Поединок завещал распространять учение в частности путем рождения верных. Потенциальные матери получали привилегии и почести, других должны и дальше содержать их мужья; если же таковых не было, одинокие женщины могли попытаться найти работу. Обычно грязную и хуже всего оплачиваемую.

Кстати, женщины, кроме матерей, должны были выходить на люди в платках и темном наряде до пяток. В те дни Ма свирепствовала и, не колеблясь, отказалась от роли матери. Для этого потребовалось небольшое медицинское вмешательство и помощь одногруппника. Она хотела доказать отцу и себе, что может справиться с системой. Этот одногруппник и завербовал ее в движение сопротивления. Через месяц всю группу арестовали. Ма вытащил из тюрьмы отец, а среди ее друзей распространился слух, что это она сдала подпольщиков. Мама несколько дней просидела в квартире, стесняясь выйти на улицу, словно она действительно была виновата. Где-то ей на глаза попала рекрутинговая брошюра Старших Братьев. Женщины, которые присоединялись к

их ряды почти уравнивались в правах с мужчинами. Там она впервые прочла и о лабораториях доктора Зорга. Учитель самого Языка Поединка открывал научные станции не только в стране Старших Братьев, но и на присоединенных территориях. Там занимались современными исследованиями: от конструирования оружия до биологического и кибернетического совершенствования человека.

Ма начала собирать информацию. О внутренних порядках на станциях Зорга было очень мало сведений. Шепотели, что там проводили эксперименты над военнопленными, мирными и даже детьми, если они представляли особый научный интерес. Слухи казались ужасными, Ма в них не верила, но ее заинтересовал особый режим работы станций. Там могли работать и женщины-ученые.

Через несколько дней Ма заполнила анкету кандидата в Старшие Братья.

Принявший заявление чиновник поставил жирные крестики против его квалификации и репродуктивной оценки: анализы подтвердили, что оно бесплодно, а тесты — имеющее соответствующие знания. Она подходила. Но ей снова не повезло. Зорг умер в тот же день, когда она сдала документы, — взорвался в собственной лаборатории. Это сразу назвали террористической атакой, правда, нападавших так и не нашли.

Отец Ма несколько месяцев ложился спать в костюме: боялся, что за ним придут.

В те дни виновным мог быть назван кто угодно. Научные станции ждали наследника. Поговаривали, что им должен стать невероятно талантливый ученик Зорга, а пока набор рекрутов приостановили. Мая была в отчаянии. Она решила, что это конец, а умирать нужно с музыкой. Ей надоело бояться.

Злоба взяла верх. Ма надела лучшее платье, сделала яркий макияж и пошла в район, где обычно отдыхали Старшие Братья. Она рассчитывала, что ее как минимум арестуют, и тогда хоть кто-нибудь вспомнит о ее существовании. Удивительно, но о

других угроз она не подумала.

Патруль остановил ее на улице Чекистов. Им всем было не больше двадцати.

Ма почувствовала руку на своем бедре, горячее дыхание у уха, грязные слова, большинстве из которых она почти не понимала. Ма не успела даже испугаться. Рядом раздался командный голос, приказал остановиться. У мужчины были нашивки пула и отвратительный шрам через все лицо. Патруль вытянулся и отдал честь Поединку.

Незнакомец едва наклонил голову и дождался, пока они исчезнут за углом.

— Марко Дорош, езбаши шестого полка, да славится величие Двобога,

— представился мужчина и протянул ей руку.

Потом она думала, чем же он ее привлек, и наконец нашел ответ

— странным сочетанием безоговорочной веры в Поединка и человечности. Он словно не видел моря крови, в которой утопала страна Старших Братьев. "Все это ради будущего", — говорил он. И на каждом шагу пытался сократить количество жертв. Военнопленные, попавшие под его опеку, считались спасенными.

Именно поэтому, как догадалась Ма, в свои сорок он был командиром сотни.

Однако у него были большие надежды на будущее. Как-то в постели, в момент, когда мужчины особенно уязвимы, а женщины не прочь поговорить, он признался, что попросился в Киммерик. Номинально на тот момент полуостров был оккупирован, однако остатки сопротивления не сдавались. Каждый день там гибли люди. Умные Старшие

Братья выбирали служить поближе к столице. Но и она, и Марко Дорош знали, что строят карьеру и быстро двигаются Кругом Поединка только те, кто выбирает риск. Кроме того, Марко Дорош услышал, что здешнюю станцию возглавил какой-то невероятный ученый — доктор Мамай. Некоторые даже называли его новым пророком Поединком. И Дороша пообещали взять его телохранителем.

— Представляешь, какая удача?

— Да, — согласилась Ма и нежно провела пальцем по отвратительному шраму на лице мужчины.

Ма уже достаточно знала о Старших Братьях, чтобы ухватиться за шанс.

Семьи офицеров могли сопровождать их на новое место службы. В Киммерике она смогла бы работать в лаборатории. Неделя пошла на сбор документов, но в конце концов им разрешили жениться. Ма не задумывалась, любит ли она

Марка Дороша. В мире, где женщина лишена прав, имеют ли ее чувство хоть какое-то значение?

Марко Дорош должен был поехать в Киммерик первым, а затем вызвать ее. Ма решила воспользоваться временем и собрать как можно больше информации о Станции.

Все, что она нашла о докторе Мамае, вызвало восторг. Вот тот разум, который она стремилась узнать. Кроме того, он гораздо больше своего предшественника ценил человеческую жизнь. Может, потому, что и сам прошел садистскую подготовку в школе Зорга. Ма уже упаковывала чемодан, чтобы выехать к Марку Дорошу в Киммерик, когда в комнату вбежал отец.

— Вблизи Станции в Киммерике произошла серия сверхмощных взрывов.

Доктор Мамай погиб. Территория закрыта. Там объявлено чрезвычайное положение.

— В его глазах стояли слезы. Лишь через мгновение Ма поняла почему: Марко Дорош как раз находился в Шейх-Эле — ближайшем к Станции городке. Позже эти взрывы назвали Вспышками, в которых обвинили враждебные Старшим Братьям силы.

Внутри Ма все замерло. Она должна была скучать по погибшему мужчине, а слилась на судьбу, которая снова дала ей под дыхание. Несколько месяцев Ма выискивала информацию о случившемся в Киммерике. Ходило много слухов об экологической катастрофе, о биологическом оружии и неизвестной заразе, поразившей тысячи людей. Из секретных сообщений, к которым имел доступ отец, она узнала, что сразу после вспышек на полуострове отказали техника и средства связи. Потому никто не знал точных цифр погибших. Никто не мог